107-летняя беженка из Карелии вспоминает первый день зимней войны
Всё утро Клаудиа Тенху удивлялась тому, что беспрестанно трезвонили телефоны. Дело было 30 ноября 1939. Началась зимняя война.
Iltalehti, 30.11.2020. Timo Kiiski
Теперь, 81 год спустя Клаудиа Рахикайнен живёт в хельсинкском доме престарелых. Сюда она перебралась 8 месяцев назад, а до тех пор жила одна неподалёку от дочери.
Несмотря на возраст, здоровье у неё исключительно хорошее.
– Если быть точной, мне 107 лет, 9 месяцев и несколько дней, - улыбается Клаудиа Рахикайнен.
Как это было
Первый день войны, 30 ноября 1939 до сих пор свеж в её памяти. Тогда Клаудиа носила фамилию Тенху. Она была помолвлена с Лаури Рахикайненом, служившим на другой заставе в Салми – Палоярви.
От Пирттиселькя до границы было порядка 3 километров. На заставе служили шестеро пограничников и с десяток резервистов.
Калудиа пришла на службу рано утром.
– Со стороны границы слышались выстрелы, как и несколько дней до этого. К этому мы уже привыкли и не обращали никакого внимания, - вспоминала Клаудиа в 2009.
Враз зазвонили все телефоны, и вот это было необычно. Лотты ещё не успели доделать свои утренние дела, когда начальник заставы зашёл на кухню и объявил:
– Девчонки, обувайтесь, одевайтесь и живо в Орусъярви!
– Я спросила: началась война? Да, - ответил он. Это был фенрик-резервист, хороший молодой парень, - вспоминает Клаудиа Рахикайнен сейчас, 81 год спустя.
Клаудиа стала лоттой осенью 1939. Её служба прервалась в первый же день войны – пришлось бросать дом и эвакуироваться. Во время войны-продолжения она служила лоттой на пограничной заставе в Лиекса в Северной Карелии.
В доме осталась лишь кошка
Лотты прекратили работу и засобирались.
– Мы не успели надеть верхнюю одежду, как услышали, что уже погиб сосед Микко, - рассказывает Клаудиа Рахкайнен.
Несмотря на запрет командира, она всё же решила забежать домой. От заставы до туда было около 7 километров. Дома она никого не застала: все уже уехали.
– В доме остался лишь маленький котёнок. Я до сих пор жалею, что не забрала его. Разумеется, мы бы справились. Но в такие моменты человек далеко не загадывает, иногда даже на час вперёд.
Ноябрьский день был недолгий, до сумерек оставалась лишь пара часов.
Переживала Клаудиа и за своего жениха. По дороге в Орусъярви она встретила пограничный патруль и спросила про Лаури Рахикайнена. Патрульные ответили, что тот ушёл в дозор с напарником и скоро вернётся. И действительно, скоро появился Лаури с напарником и очень обрадовался встрече с невестой. Оставшиеся километра четыре до Орусъярви они прошли вместе.
День закончился слезами
В Орусъярви Клаудиа нашла своих домочадцев и других жителей своей деревни.
– Пока мы готовились к 20-километровому переходу, слышались лишь тихие разговоры. Лассе отправился на войну, а я – в эвакуацию.
Первым делом на телеги, запряжённые лошадьми, посадили детей, стариков и больных. Остальные садились, если позволяло место. Клаудиа все 20 километров прошла пешком.
– Я всё ещё удивляюсь, как всю дорогу никто не плакал и не роптал. Мы двигались, словно похоронная процессия. Когда мы оборачивались, сумеречное небо уже становилось огненно красным. Я до сих пор не знаю, были ли это вспышки выстрелов или горели деревни.
В деревне Тулема беженцы остановились в доме шюцкора, где их угостили чаем с бутербродами. Из Тулема путь продолжился в Тохмаярви, где эвакуированные заночевали в школе. Они ринулись в классы с высокими железными печками. Клаудиа устроилась поближе к печке. Но утром обувь всё ещё была сырой. Первый день зимней войны миновал, а дорога в эвакуацию только начиналась.
– Напряжение дня и усталость заставили меня разрыдаться.
Скорее бы уже закончилась эпидемия
Из Тохмаярви беженцы несколько дней двигались к Саариярви, где Клаудиа пробыла до самого конца зимней войны. Затем отправилась в Хельсинки искать работу. Поле зимней войны карельские переселенцы были разбросаны по всей стране. Клаудии удалось найти хорошее место у полковника Эйнари Халтиавуори. Лаури Рахикайнен был ранен при окружении в Леметти, но выжил.
В рождество 1940 Лаури, остававшийся на пограничной службе в Лиекса, приехал в Хельсинки, и 23 марта 1941 пара поженилась.
В 1941 началась война-продолжение. Клаудиа служила лоттой на пограничной заставе в районе Лиексы, а Лаури Раикайнен всю войну прослужил в Рукаярви.
Во время войны-продолжения Финляндия отвоевала утраченные в зимнюю войну территории, и переселенцы вернулись в родные места. Вернулись в Карелию и родители Клаудии. Сама она в последний раз была на родине летом 1943. В промежутке между 1941 и 1946 у них с Лассе родились три дочери.
После войны-продолжения Лаури Рахикайнен служил на границе в разных районах Северной Карелии. В 50-е его перевели в береговую охрану, и семья переехала на Лауттасаари.
С выходом Лаури на пенсию в конце 60-х они с Клаудией вернулись в собственный дом в Иломантси.
Взрослые дочери остались в Хельсинки, а когда в 1993 Клаудиа овдовела, она тоже вернулась в столицу.
Несмотря на то, что память о зимней войне не отпускает её, Клаудиа Рахикайнен внимательно следит и за нынешними событиями.
– Больше всего я мечтаю о том, чтобы эпидемия закончилась, и чтобы американцы уже кое-кого сместили, - улыбается она.
